Отсидев два срока в Сейме, Рихард принял решение вернуться в город. В качестве мэра.
Вообще говоря, он им, мэром, был, но благодаря всяческим козням, творимыми коллегами-депутатами во главе с Янисом, был низвергнут через несколько месяцев. Может показаться удивительным, но в этом небольшом промежутке времени депутаты-коллеги успели потренироваться и снять его с поста на один день, что само по себе достаточно цинично. Представьте себе: утром вы встаете, завтракаете, к обеду коллеги-депутаты во главе с Янисом вас свергают и аппетит появляется только к ужину. Через три дня.
Все дело в том, что число пятнадцать не делится на два. И восьмой, «золотой голос» в тот памятный день переходил из рук в руки дважды. Как на аукционе. Тогда, сразу после выборов, еще до назначения мэра обладателя этого «золотого голоса» лелеяли, обхаживали, ублажали, спаивали, подвергали непристойным омовениям в бане, учиняли массаж всех частей тела, — короче говоря, делали все, чтобы извлечь из тела звук похожий на «да». А творили милое сердцу бесправие с «золотым голосом» одновременно две группировки: ушлые, жадные до власти коллеги-депутаты во главе с Янисом и такая же, числом семь, ячейка не самых опытных бойцов, возглавляемых им, Рихардом.
На дворе тогда был 2009 год. Прошло семь лет. Он ничего не забыл.
***
Народ на трамвайной остановке кучковался под крышей. Резкий порыв ветра вдруг потащил бабушку с клюкой; у кого-то хлопнул зонт, сдулся, кого-то, видимо, кольнуло спицами. Тихие разборки. Из проезжей машины динамики выдавали «Серый мой город». Ноябрь — самый гадкий месяц: ветреный, дождливый. Тоска.
Плотно отобедав, мэр вышел из подъезда. Поднял воротник пальто. Обратил взор на бабушку. Кто-то помогал старушке — тащил обратно под крышу остановки. «И чего дома не сидится? Куда в холодину ползут?!» — вздохнул мэр, степенно вползая на заднее сидение автомобиля.
— Включи что-нибудь… — поглаживая живот, попросил водителя, зевнул и подумал: «Эх, на Канары бы сейчас…» Ночью ему приснилась вечеринка на Канарах. Месяц назад в веселой компании они здорово там покутили.
Машина тронулась. Радио передавало последние новости. «Более двадцати лет Латгалия ждала от центральной власти справедливой и разумной региональной политики. Не дождалась. Повлиять на решения можно только одним способом — находясь во власти, — подчеркнул мэр Даугавпилса», — сообщил диктор.
«Умный у вас мэр… — похвалил сам себя мэр. — Дела иду. Может, точно: взять и махнуть завтра на Канары?..»
«Доходы жителей Латгалии составляют… — продолжало напевать дружественное радио. — В среднем работник в Даугавпилсе приносит домой 300 евро в месяц…»
«Эко при мне мы шагнули! — улыбнулся в безусый рот мэр. И погрустнел. Ни с того, ни с сего вдруг вспомнил обед в ресторане на Тенерифе, который на четверых обошелся аккурат в 300 евро. — Ах, это ж не я платил — Лена!» Настроение сразу поднялось.
«Мэр Даугавпилса известен своей принципиальностью, на корню пресекает любые попытки воровства распоясавшихся местных бизнесменов, привыкших открывать ногою дверь нашего мэра. Есть у него претензии и к правительству. Мэр обратил внимание на то, как десятки миллионов тратятся на спасение банка или такого предприятия, как «Лиепаяс металлургс». Если бы подобная поддержка была своевременно оказана даугавпилсским заводам, то у нас до сих пор был бы завод химволокна. По мнению Я. Лачплесиса, сейчас нужны большие проекты, которые дали бы импульс промышленному развитию. Именно поэтому он поддерживает идею строительства Даугавпилсской ГЭС, с которой выступили европейские инвесторы. А также поддерживает строительство Аэропорта, закупку новых трамвайных вагонов…»
— Пропал бы без меня город… — не выдержал, уже вслух высказался мэр.
— О то ж! — отрапортовал водитель.
— Давай в мэрию! — скомандовал мэр и снова подумал о Канарах. «Механизм смазан, как китайские часы, нужные люди при деле. Здоровье — вот оно точно одно! — И напомнил себе: — Надо при случае намекнуть Лене, что б сама пригласила…»
«Радио Алиса плюс» — пропел в динамиках мелодичный голос — водитель переключился на другую волну.
— Мышкин хобот!! — изрыгнул из глубины души мэр. — А что, другого радио у нас нет?!
«Депутат Сейма, экс-мэр Даугавпилса Рихард Эйгим выступил с разоблачительной речью и обратился к председателю думы Янису Лачплесису…»
— Не трожь! — заверещал в пять динамиков мэр, увидев, что водитель собрался переключать станцию.
Водила вытер пот с лица и вывел автомобиль со встречной полосы, где едва не сшиб пешехода.
«… владелице компании местных СМИ с предложением публично покаяться и рассказать о темных схемах взаимодействия политики и бизнеса, сборе денег на политические перевороты в городе.
— Епическая сила… Это чего такое? — прошептал мэр. — С-с-делай громче…
Как сообщало вражеское радио, все это время милая сердцу Елена влияла: «на политические процессы в Даугавпилсе и "заказной" характер публикаций»; тихая милая женщина имела связь с кузницей кадров "Единства" — Артисом Кампарсом и Солвитой Аболтиней в проекте реализации политики "Единство" в Даугавпилсе», — всеми теми, кто довел страну до краха; мать двоих детей покупала влияние местных СМИ, организовывала поездки за границу местным политикам…
— Остановись! — приказал мэр водителю и откупорил бутылочку минералки. Организм после нескольких глотков дал отрыжку. На обед мэр ел борщ, но где-то внутри почему-то явил себя свежий, сладковатый вкус креветок. «Странно», — подумал мэр и сделал еще пару глотков. Запахло устрицами. «У побережья Канарских островов устрицы не водятся, — запаниковал мэр. — Мы их заказывали из Марокко! Я к ним даже тогда не притрагивался! Их лопал Рыбников!»
«Сам же Рихард Эйгим обещает рассказать о том, как г-н Рыбников на протяжении всего времени делает вложения «на карманные расходы» г-ну Янису», — продолжало неугомонное радио.
— Зашибу! — завизжал мэр и отхлебнул из бутылочки. Нутро дало отрыжку мидиями.
«… а также распределение бюджета самоуправления в интересах "Латгальской партии"… — продолжало гундеть радио, — строительные подряды при контроле Строительного управления…»
Обложили, гады… — уже не вслушивался в текст мэр, продолжая прихлебывать из бутылки минералку, с привкусом черт знает чего: моллюсков, омаров, форели, сардин, даже белой фасоли и ветчины, но никак не борща со сметаной. Сардины, кстати, мэр тоже не жаловал, рыбу, обычно фаршированную, любил заказывать Фридман. Еще тот фрукт: никогда за себя не платил, зато отчаянно торговался с официантом за чаевые.
— Жопа с глазками! — выдохнул в сторону радио мэр.
«И Евгения Хлопка…» — огрызнулось в отместку радио, обозначив очередного соратника.
— Да чтоб тебя!
«А также Оглодкова» — добило радио.
— Только его тут не хватало! — взялся за сердце мэр.
«…перераспределяло систему отопления города между Рыбниковым/Дозорцевым – ТЭЦ 1 и ТЭЦ 2; передачу ТЭЦ 2 фирме Рыбникова/Дозор…»
«Дозорцев, понимаешь, франт…» — совершенно не в тему родил мысль развинченный, сбитый с толку мозг мэра и, охлаждаясь, стал анализировать: чем отличается главарь от банкира и бандита.
Наконец фраза «… в деле также фигурирует покупка места мэра Даугавпилса за 200 тысяч…» — вернула мозг в «стойло» и даже вытравила мавританскую кухню из желудка мэра.
— Завалю!.. — вытирая слюну, захрипел мэр. Водитель вжал голову в плечи.
«Даем слово Рихарду Эйгиму», — пропел диктор.
«Мне придется рассказать о коррупции в закупке трамваев для нашего города, — как будто гвозди вбивал в грудь мэра, продолжал вслед диктору Эйгим. — О том, как сначала планировали купить белорусские трамваи, как в Санкт-Петрербург съездил исполнительный директор Сергей Фридман, как он там вел переговоры, как договорился об откатах, как поменяли решение не покупать белорусские трамваи, а купить российские. Как с этих откатов в общей сумме 800 тысяч латов все начали ссориться». Оказывается, именно эти деньги «банда» не могла поделить.
— Подонок! — прошипел мэр. — Никогда тебе не доверял! Говорит: «Мне придется рассказать», а сам, подлец, уже трубит на весь город.
«Я расскажу, — продолжал греметь «ящиком с гвоздями» Эйгим, — как один из вас, а точнее, одна из вас сказала, что хочет получить из этих 800 тысяч откатов — половину…»
— Что?! Лена?! Целую половину?!.. А мне сказала, что перепало только на колготки… — начал сползать с сиденья мэр.
Мэр уже не хотел на Канары. Мэр не хотел устриц, крабов, лангустов, паштетов. Мэру захотелось рыбки. Простой озерной рыбки. Разбитый организм мэра вдруг затребовал обычной жареной плотвы. Он стал вспоминать этот запах…
Но весь салон был пропитан несвежими носками, чесноком, нарами и не наваристым, без сметаны, борщем…
***
Эйгим выключил радио, улыбнулся и изрек: «А я ведь обещал тебе, Янис… Беги, подавай в суд…»
Затем подошел к столу, взял фломастер и что-то черкнул на листочке.
Будь в комнате посторонний он бы удивился: посреди листа стояла огромная цифра «15». Экс-мэр, напрягая лоб, пытался разделить эту цифру на два. Пробовал в уме, делил столбиком, потом взял калькулятор. Все время выходило «неправильное», дробное число — полдепутата болталось в воздухе.
Затем подошел к окну, посмотрел в сторону городской думы и, смирившись с мыслью, что с арифметикой не поспоришь, обронил: «Тогда пусть ровно делят горожане…»

• Даугавпилс
• рассказ
• Роман Самарин