Михаил Пупиньш, руководитель Латгальского зоосада, говоря о социальных и экономических процессах, происходящих в Даугавпилсе, употребляет словосочетание «ваш мир». Как признается он сам, за жизнью города он наблюдает лишь на своём маршруте «зоосад – Даугавпилсский университет – строительный магазин – дом», в «мире людей», по собственному признанию, некомпетентен, и поэтому практически любой процесс, происходящий внутри города и страны объясняет на примере хомячков, черепах, обезьян и других животных. Руководитель зоосада рассказал Русскому TVNET о концепции Латгальского зоосада, который Европейская комиссия признала одним из своих лучших партнёров, о доверии своим посетителям, кражах черепах, уезжающей за рубеж молодежи, освоении европейских денег, развитии города, и о том, почему он отказался от высокооплачиваемой работы в Объединённых Арабских Эмиратах.
 Руководителя Латгальского зоосада, ведущего исследователя департамента экологии Даугавпилсского университета, доктора биологии Михаила Пупиньша многие называют «бессменным руководителем». Кроме того он является обладателем звания «Почетный даугавпилчанин». С ним я заочно познакомилась, когда советница мэра Даугавпилса Ольга Петкевич, рассказывая про наиболее активных деятелей города, поделилась:
«Михаил вообще чудесный дядька – вот ему звонишь, а он, как всегда, по пояс в каком-нибудь болоте спасает лягушек, но при этом всегда ответит на любой вопрос»!
Латгальский зоопарк – небольшое муниципальное учреждение Даугавпилсского самоуправления и один из самых популярных туристических объектов города. Здесь, в искусственно созданных джунглях, ползают питоны, плавают карпы, скачут макаки, ползают и прыгают другие животные.
Главный принцип Латгальского зоосада – «никто не должен жить в клетках».
Кроме того, по словам Пупиньша, в зоопарке не только посетители наблюдают за животными, но и животные – за посетителями. Когда-то здесь, среди попугаев и обезьян, висело зеркало с подписью «Человек разумный». (Кстати, Михаил сказал, что скоро зеркало снова повесят!)
Животных можно трогать – я засовываю руку в аквариум, оформленный в виде самого настоящего водоёма, и меня кусает за палец огромная оранжевая рыба. Потом мы идём к кроликам, которые меня обнюхивают и съеживаются. «Если вы пользуетесь косметикой, мы не можем знать, за кого вас принимают животные. Быть может, сейчас они думают, что вы банан», – объясняет Пупиньш.
Одно из главных открытий, которое я сделала для себя, – профессионалы вовсе не против того, что люди держат экзотических животных в квартирах. Директор зоосада рассказывает, что сурикаты прекрасно чувствуют себя в квартире как по одному, так и в паре, а позже консультирует кого-то по телефону: «Возьмите пару мадагаскарских тараканов, они очень милые, с ними можно играть».
Я шла сюда, чтобы поговорить с обладателем звания «почетный даугавпилчанин» о «мире людей», но получилось о «мире животных». И немного о «мире людей» на примере «мира животных»…
– Европейская комиссия в своем отчете о природоохранных проектах назвала Латгальский зоопарк в числе своих лучших партнеров, что, я думаю, является успехом для сравнительного небольшого зоопарка. Сколько здесь животных?
– С точностью до одного подсчитать нельзя – пока мы общаемся, там уже кто-то родился или ушел в большой небесный террариум. Недавно мы подсчитывали – в нашем зоопарке около 200 видов, начиная животными размером с человека, заканчивая видами, которые разглядеть можно с большим трудом.
В штуках наших животных подсчитать трудно – в свое время мне было очень сложно договориться с бухгалтерами, которые спрашивали «точное количество тараканов».
Почему-то у зоопарков принято мериться количеством видов. Но ведь суть зоопарка не в этом! Это какой-то коллекционерский подход – мол «у кого-то 300 , а у меня будет 1000»!
– Разве от этого не зависит финансирование, когда на каждую зверушку заложена определенная сумма?
– Хотелось бы, но это не так. На самом деле у зоопарка должна быть не коллекционерская функция, а функция удовлетворения потребности человека в общении с природой. Если ваш зоопарк состоит из одного хомячка и он выполняет свою функцию общения с природой, способствует просветительской работе, то всё в порядке, этот хомячок более эффективен, чем 10 тысяч морских слонов, которые где-то обитают.
(Маленький уголок живой природы в Даугавпилсе опередил прославленные европейские зоопарки потому, что главной его функцией специалисты Латгальского зоопарка считают воспитание правильного отношения к природе, – прим.ред.)
Мы делали зоопарк, я и еще пара человек, по сути, просто безвозмездно подарив нескольких животных городу – варанов, питонов и т.д. Это был момент, когда советская система рушилась, а новая ещё не родилась. Мы хотели сделать маленький уголок природы по типу немецких зоопарков – спасибо Даугавпилсской думе, они тогда поддержали нашу идею. Я не очень хотел быть директором – мне намного проще и приятней общаться с животными и посетителями.
Дума искала директора, не буду называть фамилий претендентов, – сегодня они многим известны в нашем городе, но когда они слышали, что и за какие деньги надо делать, говорили: «Нет».
С другой стороны, это дало нам замечательную вещь, которую мы не видели нигде в Европе – у нас есть концепция. Зоопарк обычно проектирует архитектор, которому просто неизвестны многие нюансы. О них ему должен подсказать какой-нибудь работник зоопарка, который на самом деле ухаживает за животными, а не выполняет самую главную функцию – формирование отношения к ним.
Получается разрыв – архитектор делает так, как его учили в архитектурной школе, а там его учили делать «мир людей» – прямые линии, вертикальные стены, чистые тона. В мире животных все совсем другое, естественно переходящее друг в друга. Архитектор «идёт в интернет» и смотрит, что уже сделано – в результате почти все просто копируют то, что уже сделано.
Наша концепция включает в себя 186 принципов, мы их разрабатывали сами. Основные – это возможность из мира человека на какое-то время уйти в мир животных. Мы приматы, и нам время от времени надо вернуться к истокам. Посещение зоопарка должно давать ощущение единства с окружающим миром. В нашем зоопарке естественная среда начинается прямо под ногами – например, у нас неровный пол, есть места, где посетители должны подскользнуться, упасть в лужу. Это принцип двух равнозначных личностей, которые общаются. Вы рассматриваете животное, а оно рассматривает вас.
Ещё один принцип: «Никто не должен сидеть в тюрьме». У нас нет животных, пойманных на воле. Наши животные как котики и собачки – те, кто в таких условиях живёт поколениями.
На примере человека это можно объяснить так – у каждого есть квартира, которая является своего рода террариумом. Однако нас не поймали в лесу и не посадили в нее насильно. Кроме того, мы еще рады, что такая квартира у нас есть.
Помню, был в одном популярном зоопарке. Медведь, живущий там, сидел в своём вольере и держался за решетку. Краем уха я услышал, как маленький мальчик спросил: «Мама, а за что его посадили?» – то есть он чётко понял, что это тюрьма. Такого быть не должно! У нас никто «не пойман и не посажен», за исключением нескольких видов – это тропические черепахи, нелегальные мигранты в Латвии.
– Насколько я знаю, несколько лет назад из вашего зоопарка украли черепах…
– Да, их крали неоднократно. Черепахи – одно из самых воруемых и нелегально транспортируемых через границу животных. Но доверие посетителям – еще один наш принцип. Мы не используем решетки и сети там, где это возможно. Кое-где у нас стоят стекла, но это лишь потому, что у нас маленькое помещение и мы просто не можем обойтись без них.
Доверие посетителям выражается еще и в том, что все животные находятся близко. К нам приезжают из других зоопарков и говорят: «Миш, здесь все очень классно сделано, но если бы у нас было так, посетители просто убили бы всех животных до конца дня». А мы стараемся доверять.
– Люди оценивают это доверие или были какие-то инциденты?
– В основном – да. Когда вы доверяете человеку, человек это ценит. За все время у нас было всего около 5-6 краж. Кроме того, иногда животных приносили обратно. Помню, прибежала малолетняя банда, схватили кролика, который сидит у нас на входе и скрылась. Нам тогда помогли СМИ – мы пришли, и рассказали, что это не просто кролик, а друг многих наших посетителей, и через какое-то время его вернули.
Чаще всего воровали черепах. Оно и понятно – в зоомагазине такие стоят 300-400 евро. Черепаху, которая к нам до сих пор не вернулась, украли уже в третий раз. У нее очень нелёгкая судьба – можно написать целое детективное расследование.
Их, двух самцов, как правило, всегда крадут парой. Через какое-то время на портале ss.lv появилось объявление об их продаже – мы позвонили в Управление защиты природы, они связались с полицией – сделали контрольную закупку, предложив продавцу завышенную цену. Пришли под видом покупателей вместе с полицией. Самым интересным в этой истории оказалось то, что этот парень сам был полицейским.
В этой истории это самое замечательное! Он, конечно, пытался оправдаться – мол, ему эту черепаху кто-то подкинул… Почему мне никто не подкидывает черепах?
Когда черепаху украли во второй раз, мы опять же обратились в СМИ, объяснили: «Вы разбили пары – у нас есть две самки и два самца, им тоже нужна нормальная жизнь». Через какое-то время мне позвонили: «Нашли подкинутую черепаху в подъезде дома», вторую тоже подкинули через какое-то время. Ну и потом одну из них ещё раз украли. И я её уже почти вернул – через какое-то время после кражи ее выставили на ss.lv. К сожалению, в то время я был в поездке, а когда вернулся, ее уже продали – объявление исчезло. Если черепаху не убьют, но у нас еще есть лет 70 попытаться ее найти.
Помимо перечисленного, мы выполняем ещё две важные функции – научные исследования и охрана природы, экологическое образование. Мы работаем и в науке, и в охране природы – кого охраняем, того и изучаем. Например, болотные черепахи, с которыми я работаю с 1985 года. В Красной книге написано, что это вымирающий вид. Мы стараемся собирать последних черепах, формировать группы размножения – и вот, через 15 лет работы, у нас появились маленькие черепахи. В этом году на свет их появилось 42, две из которых, скорее всего, не выживут. Кроме того, мы исследуем, участвуем в конференциях, занимаемся охраной природы, в том числе реализуя различные проекты.
– Европейские?
– Иногда европейские. Недавно мы закончили большой европейских проект, в результате которого удалось выпустить в природу 42 черепахи. Прежде чем их выпустить, их нужно была растить лет 7-8. Кроме этого, мы восстанавливаем в Латвии краснобрюхую жерлянку – до наших исследований было известно лишь 14 штук на всю Латвию. После наших исследований мы нашли новые популяции, сделали новые территории, выпустили 3-4 тыс. жерлянок, выкопали пруды, где они обитают.
– Хватает ли Латгальскому зоопарку средств на реализацию всех задумок?
– Я думаю, что все, кому вы зададите этот вопрос, скажут, что денег хотелось бы больше. В целом мы очень эффективно используем наши финансы – я недавно рассчитывал эффективность своих начальников, и могу сказать, что, по некоторым показателям, на один вложенный евро мы в 60 раз эффективней других зоопарков.
У нас всю работу выполняют три основных специалиста, у нас низкие зарплаты, поэтому все работают еще где-то. Уборщица в другом зоопарке получает больше, чем я. Однако на основные функции средств нам хватает.
Кроме того, как я уже говорил, мы пытаемся участвовать в проектах.
– В Даугавпилс достаточно активно привлекаются еврофонды. И сейчас многие выражают опасения, что в годы, когда европейских средств не будет, ситуация может обернуться драмой… Как вы считаете, у города есть потенциал развития без европейских фондов?
– Я точно не тот парень, который может компетентно ответить на этот вопрос. Это как спрашивать меня о вкусе шотландского виски, а я никогда в жизни не пробовал алкоголь. Говоря через призму того, чем я занимаюсь – а почему и нет?
Когда-нибудь фонды закончатся, изменится политика, но это не означает, что все моментально умрут. Понятно, что пока есть возможность привлекать фонды, это надо делать. Но я не вижу причин, почему после того, как их не станет, нужно будет закрыть страну на гвоздик и выключить свет.
Кроме того, в развитии любой страны, любого города, есть свои подъёмы и падения.
– На каком этапе сейчас находится Даугавпилс – взлета или падения?
– Трудно сказать. Если вы думаете, что я вижу что-то кроме зоопарка, дома, магазина Depo, где я покупаю всё, включая одежду… Иногда я, конечно, выезжаю в город, вижу – там появилось новое здание, тут что-то закрылось. Ещё бывает, заезжаю в Rimi, еду в университет. По этому маршруту я никаких пессимистичных настроений и изменений я не вижу. Например, на моём маршруте к магазину Depo появился магазин K-Senukai. Значит, они посчитали, что есть смысл попробовать в этом городе, здесь будет спрос.
Не могу, опять же, говорить за весь город, но о своем маршруте могу сказать так – дороги здесь положили хорошие, появились пешеходные переходы, чего не было раньше, появились парковки, выбор товаров в том же Depo стал больше, очереди стали длиннее – значит, люди что-то покупают.
Тот же Даугавпилсский университет очень развивается на европейские деньги. Если есть возможность их освоить, зачем от этого отказываться? Тем более, деньги то просто так не дают – есть ряд условий, там сидят неглупые ребята, которые не занимаются «раздачей милостыни». У них есть определённые интересы, и если они дают деньги Даугавпилсу, значит они просчитали, что этого выгодно с экономической и политической позиций, хоть мы можем ее и не видеть.
Так, например, мы выиграли около 700 тыс. евро по программе LIFE. (Ученые создали черепашью ферму, в регионе восстановлены пруды, пригодные для обитания земноводных, для которых Даугавпилс и его окрестности – это самая северная зона ареала, – прим. ред.). Наш народ часто не понимает. «Блин, на какую-то природу 740 тыс. – дайте мне их, я их вложу правильно», – думают они. На это я могу ответить:
«Ребят, у лягушек и черепах нет счёта в банке. Эти деньги, на самом деле, получили не лягушки, их получает городская экономика». Копать пруд лягушка не будет – это сделает какая-то строительная фирма, которая заплатит своим работникам, купит товар, заплатит налоги. Природоохранный проект – вклад в экономику! Мы тогда посчитали стоимость одной выпущенной жабы – 72 тысячи евро! Но эти деньги получила не жаба, эти деньги получили город и страна!
– Многие еще говорят, что 50% европейских денег «пилят между собой» и разворовывают…
– Даже при огромном желании, поверьте, очень трудно такие деньги разворовать, вы даже не представляете как программой LIFE все серьезно – настолько там жесткая проверка и аудит.
– Вы работаете в Даугавпилсском университете. Все высшие учебные заведения Латвии в последние годы жалуются на нехватку студентов. Насколько остра эта проблема в ДУ?
– Когда я поступал в ДУ как студент, у нас был конкурс 5 человек на место при группе в 30 человек. Т.е. могли взять лишь 30 студентов при 150 желающих.
Сегодня в некоторых группах, с которыми я работаю, – 1 человек. Здесь совпали 2 вещи – «демографическая яма» и отъезд за рубеж.
18-20 лет назад в стране была нестабильная экономическая ситуация, люди не хотели размножаться. Я сейчас объясню как специалист по зоокультуре – чтобы у вас размножались хомячки, у них должны быть еда, вода, тепло и гарантированный завтрашний день. Хомячку уверенность в завтрашнем дне дают запасы – у него должна быть заначка на черный день, которую у него нельзя отнимать. У человека это счёт в банке, так называемая подушка безопасности. Если у хомячка этого нет, он не размножается. Вот в то время хомячки не размножались. Эта «дырка» усугубляется тем, что молодежь уезжает. На самом деле, уезжает не только молодежь, просто отъезд молодежи больше заметен на примере того же сокращения количества студентов.
Хомячок едет туда, где у него больше еды, это абсолютно нормально.
– Но ведь есть и «хомячки», которые приезжают. Например, студенты из соседних с Даугавпилсом регионов.
– Так и есть! Я использую сравнение с хомячками, но мы можем говорить по-другому – образовательная, культурная, социальная среда для тех, кто приезжает из маленького региона, здесь более привлекательная. Есть люди, ориентированные внутрь, а есть люди, ориентированные наружу. «Наружные» люди больше зависят от окружающих факторов – им нужно быть социально одобряемыми, а внутреннеориентированному человеку пофиг, где учиться.
Я, например, отношусь к последнему типу, мне хорошо здесь, хотя мне поступало предложение уехать в другую страну по работе, и, как вы понимаете, не одно.
В этом году мне предлагали ехать в ОАЭ директором. На ту зарплату, что я бы получал, я мог мы нанять трёх таких как я, они выполняли бы мою работу, а я бы сидел дома с двумя женщинами из гарема.
– Почему вы не приняли это предложение? Только потому, что вам здесь комфортно, или есть еще какие-то причины?
– Здесь я реализовываю то, каким я вижу зоопарк. Мы работаем на латвийскую природу, а в Арабских эмиратах будет арабская природа. Мы вкладывали сюда, развивали, а нельзя просто так все это променять на деньги. У них на 2 животных один сотрудник, это частный зоопарк одного принца – живущие там животные являются неким показателем статуса, как, например, машины. Там должны быть другие принципы и другие цели.
Деньги – это, конечно, хорошо, но есть вещи важнее!
– Как вы можете охарактеризовать даугавпилсскую молодежь – например, тех же студентов Даугавпилсского университета, с которыми Вы общаетесь? Амбициозны ли они, готовы работать, можно ли им «доверить» город в будущем?
– На самом деле все люди остаются молодыми – процесс биологического старения остановить нельзя, но психологически мы все остаёмся где-то на уровне 18 лет. Может быть с неким налетом жизненного опыта, иногда принимающие решения немного разумнее, что принято называть боязнью риска… Поэтому доверение молодым – абсолютно нормально. Мы, например, недавно взяли зоолога – абсолютно молодую девушку, которая учится в магистратуре – она прекрасно работает, отличный специалист. Так должно быть! Дорогу молодым, а мы все молодые, на самом деле…
– Сегодня очень много говорится о развитии Даугавпилса, причем говорят именно о 2030 годе. Даугавпилсской думой даже создана стратегия развития, согласно которой через 13 лет Даугавпилс должен стать "самым привлекательным местом для жизни и предпринимательства в Восточной Балтии». Как город изменится к этому году, на ваш взгляд?
– Если говорить о стратегии развития Даугавпилса, которую вы упоминали, прокомментировать я могу лишь ту ее часть, которая касается нашего зоопарка – там все написано правильно!
Мы делились своим видением и мнением, все это было услышано представителями думы. Такое, на самом деле, бывает редко – многим руководителям с «синдромом Олимпа» кажется, что сверху видно намного лучше, но это не всегда так.
Сейчас все то, что было написано, постепенно начинает продвигаться, например, согласно стратегии, у нас запланировано строительство тропикария – огромных теплиц, джунглей. Для этого нам нужен проект, мы планируем получить европейские деньги.
Эта стратегия, я думаю, вполне реальна, и, скорее всего, ничто не может предотвратить её выполнения. Ну только какие-либо жуткие экономические катаклизмы, от которых никто не застрахован. Что-то меняется, что-то рушится… Вот вы говорите: «Все уехали»… Даже если это произойдет, ничего страшного, я буду работать точно также, потому что
я не могу сказать своим черепахам: «Ребята, сорри, у нас кончился проект, всем до свидания». Я настроен оптимистично, это можно понять потому, что я не уехал в Арабские Эмираты. Если бы все было так туго, как говорят многие, мы бы, скорее всего, сейчас здесь не сидели. Наверное, это не случайно.