Муж пропавшей Анны Янсоне ответил на вопросы, которые всех интересуют 0
В связи с исчезновением Анны Янсоне и гибелью ее маленькой дочери Луизы до сих пор остается много вопросов, на которые нет ответов. В пятницу, 17 ноября, муж Анны Юрис Эвертовскис в соцсети Х готов был ответить на анонимные вопросы, над которыми все размышляют, но стесняются или боятся задать. Среди задававших вопросы были те, кто сочувствует и переживает, но хватало и тех, кто считает поведение мужа Анны подозрительным.
Юрис Эвертовскис рассказал порталу Apollo.lv: “Против меня должны быть подозрения, супруг – первый человек, которого проверяют. Если бы полиция не проверила меня, то кого бы они вообще проверяли?”.
Конечно, было бы неплохо, если бы они еще и рассказали общественности, что меня проверили вдоль и поперек и не увидели ничего подозрительного. Но я не знаю, может быть, им тоже что-то кажется подозрительным”.
Многие спрашивают Юриса, почему он так часто пишет в соцсети Х. Не удручают ли его негативные комментарии?
Юрис отвечает: “Я не помню, почему я начал. Я продолжал писать, чтобы прояснить ситуацию, пожаловаться на проблемы. Я не жалею об этом, потому что публичность не только привлекает внимание и заботу, но и высвечивает проблемы, позволяет людям говорить о похожих проблемах. Пусть родители не стыдятся своих депрессий и трудностей!”
Юрис также признает, что Анна стала гораздо менее активной в социальных сетях, и добавляет: “Ее аккаунт здесь знаю только я, и так будет и дальше”.
Многие анонимные комментаторы задают вопросы о маленькой Луизе.
Девочку похоронили на этой неделе в узком кругу родных и друзей. На вопрос, что является причиной смерти маленькой Луизы, Юрис отвечает: “Я не знаю. Полиция – может быть, знает. Еще месяц может уйти на исследование образцов тканей и т. д. во всевозможных лабораториях. Если не очевидно, что голову разбили молотком (а этого не было), то анализ может быть затруднен”.
Юрис называет переохлаждение наиболее вероятной причиной смерти младенца: “Мне не сказали ничего конкретного, что заставило бы меня думать иначе”.
Некоторые комментаторы задаются вопросом, почему Анна вообще взяла с собой маленького ребенка.
Юрис отвечает: “К сожалению, бывали также случаи (и в Латвии), когда мать просто забирала детей с собой, чтобы покончить с жизнью. Может быть, так было и в этот раз, а может, и нет. У нас (родственников) есть несколько версий, я пока не буду их публиковать, могу лишь подтвердить, что Анна очень любила Луизу и она была очень желанным ребенком”.
Если она оставила ее замерзать, то (предположительно) потому, что порывалась взять ее с собой на самоубийство, но в конце концов не смогла этого сделать и оставила дочку, чтобы ее нашли. Возможно, она предполагала, что Bolt сам заинтересуется брошенной машиной”.
Один из анонимных собеседников задает вопрос, который, вероятно, приходил в голову многим. Ребенок мертв, а Юрис призывает Анну вернуться – как это?
Юрис отвечает: “Мы не смогли справиться с этим вместе, вместе потеряли ребенка. В моих глазах я виновен как минимум так же, как Анна. Может быть, даже больше, потому что у меня была возможность быть сильным и собранным, и я должен был понять и контролировать ситуацию”.
Несколько месяцев назад Анна уже пыталась покончить жизнь самоубийством. Один из комментаторов спрашивает: была ли предыдущая попытка самоубийства Анны похожей?
“Здесь много сходства, но есть и некоторые различия. Самая большая разница в том, что раньше об этой тенденции было известно и мы постоянно думали о том, чтобы избежать ее. На этот раз для меня не было заметных признаков”, – отвечает Юрис.
Возможно ли, что у Анны уже была послеродовая депрессия после рождения первого ребенка? – спрашивает кто-то.
У Юриса нет однозначного ответа: “Не знаю, может быть. Диагноза не было. Нам было очень тяжело. Объективно. Колики восемь месяцев. Час плача каждые два часа. Так что восемь часов в день ребенок кричит. В то время казалось, что чувство абсолютной безнадежности было логичным, но, возможно, это была и настоящая депрессия”.
Кто-то спрашивает Юриса: не кажется ли ему, что Анне следовало бы уделить больше внимания, тем более что предыдущая попытка суицида была совсем недавно.
Юрис отвечает: “Ну, конечно, кажется… Главное, что я должен был суметь заметить, что ее что-то беспокоит, что она не может сказать. И как-то помочь ей выразить себя. Я теперь каждый день думаю о том, как я мог бы сделать это лучше.
У меня нет никаких претензий к близким и окружающим меня людям. Каждый из них винит себя больше, чем следовало бы, за то, что в свое время не высказался, не помог и т. д. Ну, есть еще родственники, которым лучше было бы не общаться с Анной, но это уже из другой серии”.
Что касается самой ситуации в семье, Юрис говорит: “У нас вообще не было больших ссор. Если были какие-то разногласия, мы их обсуждали. Если кто-то обижался или что-то раздражало, мы это обсуждали. В последнее время вообще не было ничего похожего на разногласия, потому что в ходе недавних испытаний мы поняли, что являемся главным приоритетом друг для друга”.
Юрис говорит, что у Анны в целом был позитивный взгляд на жизнь: “Не безосновательно оптимистичный, но реалистичный, обнадеживающий. С амбициями и планами относительно своей будущей работы и будущего своей семьи”.
Многие комментаторы так или иначе задаются вопросом: существует ли вероятность того, что Анна жива?
Юрис размышляет: “Если ее не найдут в тех краях, значит, она куда-то ушла. Если она уже ушла, то почему бы ей не быть живой? Она же пошла к морю, чтобы там утонуть, да?”.
Возможно ли, что Анна где-то прячется?
Юрис допускает такую вероятность. “Большинство ее друзей и коллег я знал до сих пор только по ее рассказам. Я был бы рад узнать, что с ней все в порядке и что ее скрывает какой-то надежный друг. Даже если она скрывается за границей и не вернется. Но верные друзья не раскроют этого”.
Юрис неоднократно заявлял в социальных сетях, что негативные комментарии не могут его ни шокировать, ни оскорбить. Порталу Apollo.lv он рассказал: “Я нашел довольно много положительного в людях. В такие моменты у всех есть возможность оставить прошлое в прошлом и протянуть руку помощи. И многие так и поступают. Те, с кем я или Анна потеряли связь после окончания учебы или школы, теперь сами приходят и хотят поддержать и помочь”.
Пока Анна Янсоне 1989 года рождения не найдена и поиски продолжаются.
Женщина была одета в серое полупальто, черные джинсовые брюки и черные ботинки.
Госполиция призывает откликнуться жителей, которые могли видеть женщину или располагают любой полезной информацией, которая могла бы помочь в ее поисках. Информировать полицию можно, позвонив по номеру телефона 110.
Госполиция призывает откликнуться жителей с записями видеорегистраторов, которые в среду, 1 ноября, с 11:00 до 17:00 ехали по дороге P101 Калнциемс – Кудра. Разыскиваются записи с видеорегистраторов в машинах, которые в указанное время передвигались между населенным пунктом Калькис (Лиепайское шоссе, А9) и населенным пунктом Кудра (Вентспилсское шоссе, А10).
