И на бумаге, и по факту Даугавпилс остается самым крупным городом в Латвии после Риги. Вот только сколько реально в нем осталось жителей, не сможет точно сказать ни один, даже самый осведомленный специалист. Однако, улицы Даугавпилса поражают своим безлюдьем. Рассказывает газета «Вести Сегодня».
Депопуляция-с….
Начало 90-х Даугавпилс встретил густонаселенным (по латвийским меркам) городом – количество жителей тогда вплотную подобралось к «планке» в 130 000 человек. Ощущение многолюдья сохранялось здесь на протяжении всех 90-х и начала 2000-х. Конечно, некогда мощная городская промышленность в эти годы постепенно приходила в упадок, предприятия закрывались одно за другим, горожане в больших количествах лишались рабочих мест, кто-то уезжал – но особенно сильно оскудения человеческого ресурса не чувствовалось. До поры.
В ту пору границы с ЕС еще существовали, и преодолевать их умудрялись относительно немногие (как, например, я сам, в 2001-м ездивший на сезонные сельскохозяйственные работы в Англию по студенческой программе временного трудоустройства). Остальные как-то обустраивались по-новому, находили себе места где-нибудь в торговлишке и коротали год за годом, скрашивая время просмотром бесконечных «мыльных опер» по телику.
В памяти еще сохранились 2003-2004 годы. Тогда еще по пешеходной улице Ригас в центре каждый вечер фланировали толпы народу, почти на каждом углу зазывающее горели окна баров, кафе и ресторанов, повсюду можно было встретить уйму знакомых. Никто еще не подозревал, что именно в тот момент город, словно корабль, получил смертельную пробоину ниже ватерлинии и начал постепенно погружаться на дно – Латвия вступила в ЕС. Впервые обезлюживание начало всерьез бросаться в глаза году в 2008-м: все вдруг как-то обратили внимание, что по вечерам на улицах смолкают топот ног и шум голосов, что постепенно закрываются кабаки и магазины, что исчезла молодежь, любившая греться на скамеечках, сидя в центральном парке. С тех пор, чем дальше, тем становилось хуже.
Печальное зрелище пустоты
Нынче «Дэвпилс», как зовут его жители, представляет собою воистину удручающее зрелище. Можно часами блуждать по его улицам в послерабочие часы и встретить, в лучшем случае, двух-трех человек. Еще какая-то остаточная активность в такое время чувствуется лишь в центре, окраинные районы же производят впечатление территорий, над которыми взорвалась нейтронная бомба. У автора этих строк разъехались по всему миру большинство одноклассников, сокурсников и даже коллег, с которыми десять лет назад вместе трудились в местной прессе. Так бы и канули они в безвестности, кабы не вездесущий интернет с его социальными сетями…
Согласно данным последней переписи населения Латвии, состоявшейся в 2011 году, в Даугавпилсе проживали 93018 человек. Сейчас, спустя несколько лет, в городе официально числится чуть более 89 000. Знаменательно, что в 1904 году в городе, тогда называвшемся Двинском, было зарегистрировано 89 884 жителя (в 1912-м — 112 295 человек). Получается, что маховик истории крутнулся вхолостую и за 110 лет город вернулся к тому, что у него и было. Причем, многие даугавпилчане с недоверием относятся даже к этим цифрам, принятым в нынешней Думе – крепнут подозрения в том, что на самом деле ситуация куда печальнее.
«Вести Сегодня» пообщались с экспертами, не понаслышке знающими ситуацию в городе, и они подтвердили обоснованность этих подозрений.
Михаил Лавренов долгие годы работает в городе в сфере недвижимости, являясь одним из наиболее авторитетных специалистов по оценке коммерческой «недвиги» в Латгалии:
-Есть ощущение, что в Даугавпилсе осталось тысяч 60-65, имеются серьезные косвенные признаки. Например, недавно у нас в городе прекратил работу открывшийся несколько лет назад «Макдоналдс» — по нерентабельности. Честно говоря, ни разу раньше не приходилось слышать, чтобы «Мак» закрылся из-за отсутствия клиентуры; как правило, если эти забегаловки и приходят куда-то, то там и остаются… Другой пример: суточный расход воды на городском водоканале составляет 5000 «кубов» в сутки – против 30 в советское время. Тут, конечно, могут сослаться, что такое падение объемов связано с исчезновением предприятий советского времени. Один только Завод химического волокна, закрывшийся в конце 90-х, сколько потреблял! Но все же, на мой взгляд, тут дело не только в этом. Фирмы и сейчас закрываются одна за другой, предприниматели переводят бизнес за границу…

Людей добивает безнадега
Не так давно Елена Куранова считалась одним из наиболее влиятельных владельцев масс-медиа в Даугавпилсе – ей с мужем принадлежал крупнейший в Латгалии новостной портал. Но недавно супруги продали свой бизнес и собираются переезжать с дочкой в российский Воронеж. Вот как Елена объясняет причины такого решения:
-Самое смешное, что еще три года назад я и сама не помышляла об отъезде — и знакомых, обдумывающих подобные варианты, отговаривала. Тогда оставалась надежда, что можно изменить ситуацию к лучшему, направить Даугавпилс на путь развития. Сейчас эти надежды окончательно исчезли, а ведь нам, пока возраст позволяет, хочется еще что-то сделать в жизни. Но, к сожалению, теперь уже не здесь, а в другой стране. Не хочется попусту прозябать, к тому же, есть цель обеспечить ребенку достойное образование. И мы не одни такие… Для людей Даугавпилс превратился в тотальную «зону безнадеги», полное отсутствие оптимизма относительно перспектив региона заставляет их «голосовать ногами». Исчезают -кто в западном, а кто в восточном направлении. Сейчас, по моим ощущениям, в городе вряд ли осталось более 65 000. Остальные, в лучшем случае, бывают в Даугавпилсе лишь наездами. Навестят оставшихся еще здесь друзей и родственников, родные могилы, ностальгически пройдутся по улицам и вновь уезжают восвояси…

Заграница им поможет?
Действительно, удерживать относительно приемлемые цифры городского народонаселения властям удается за счет того, что многие из уехавших номинально продолжают считаться даугавпилчанами. Трудятся они в Великобритании, Ирландии, Германии или Скандинавии, а в родных краях бывают лишь наездами. Точных масштабов этого явления в Даугавпилсе никто не знает. Руководитель местного филиала Госслужбы занятости Янис Ванагс разводит руками:
-Сколько нашего народа трудится за границей, мне не известно. А так, официальные цифры безработицы в городе и прилегающем районе относительно приемлемые: 6,5 тысяч человек или 10,8% от здешнего трудоспособного населения.
А вот мнение человека, что называется, «из народа». Юрий Каршин работал в прессе Даугавпилса, потом уехал в Англию и долгое время трудился там. Затем вернулся и, сменив род деятельности, устроился в районную школу. Однако, количество учеников настолько сократилось, что перед Юрой забрезжила явственная возможность потери места. Сейчас он обдумывает дальнейшие варианты, не исключая возможности нового отъезда за «забугорными харчами»:
-Зачем люди массово едут за границу? В нашей современной действительности, когда власти настойчиво пытаются создать иллюзию какого-то улучшения, роста благосостояния, сами латвийцы, сплошь и рядом, убеждаются, что это совсем не так. В Латгалии, по нынешним временам, весьма немногим удается найти высокооплачиваемую работу, да и перспектив особых не имеется. И, в какой-то момент, человек решает уехать — благо, сейчас к этому есть масса возможностей, даже для гастарбайтеров-новичков. Люди быстро привыкают к европейскому уровню доходов и, что самое главное, расходов. Тем не менее, там, на чужбине, они часто вынуждены помнить, что являются всего лишь приезжими, гастарбайтерами. В итоге, настает психологический момент, когда человек начинает отчаянно тосковать по родине, верить, что сможет найти себя в родных краях. Ну, или у него дома находятся какие-то дела, степень неотложности которых каждый определяет сам. В большинстве случаев, они просто служат поводом, чтобы вернутся назад.
Человек возвращается и, обычно, убеждается в том, что его надежды на благополучное обустройство в родной стране не имеют оснований. Вот и болтаются многие бедолаги — а их десятки тысяч — меж двух стран: поработают там, безуспешно покрутятся здесь и вновь возвращаются на жирные забугорные харчи. Разговоры о том, что в последнее время в Англии или Ирландии труднее стало с работой, не имеют особых оснований. По-прежнему требуется множество сезонников для сельского хозяйства, рабочие руки для пищевой и легкой промышленности. Кризис куда сильнее бьет по хилой латвийской экономике, чем по мощному промышленно-аграрному комплексу старой Европы. Ощущения депрессии и безысходности там не присутствует. Вот поэтому и разъезжается Латвия…
Владимир Веретенников

• население
• рождаемость
• смертность
• статистика