Как уже сообщала редакция портала Nasha.lv, министерство среды и регионального развития (VARAM) не собирается выступать против строительства хранилища радиоактивных отходов в 25 километрах от Даугавпилса на территории Игналинской АЭС.
На обращение Даугавпилсского самоуправления, председатель которого направил в министерство письмо с просьбой выступить против строительства хранилища радиоактивных отходов в Литве, в 10 километрах от границы с Латвией, VARAM ответил, что у жителей Даугавпилса уже была возможность высказать свои претензии 14 лет назад, когда по этому вопросу проходило общественное обсуждение. В министерстве также указали, что «Латвия будет по мере возможностей следить за строительством».
Редакция портала связалась с Ритой Строде, которая в то время возглавляла самоуправление. Она рассказала о том, что в 2005 году идея строительства рядом с Даугавпилсом могильника радиоактивных отходов действительно обсуждалась. Тогда Даугавпилсская дума объединила свои усилия с самоуправлением Даугавпилсского района, чтобы противостоять идее строительства хранилища радиоактивных отходов рядом с Латвийской границей. Руководства обоих самоуправлений вместе с жителями города и района неоднократно высказывались против, привлекали министров, писали письма, министр регионального развития по этому вопросу ни раз бывал в Даугавпилсе, однако, все усилия оказались напрасными и проект строительства могильника на территории Игналинской АЭС спустя 14 лет вплотную подошел к своей реализации. Напомним, месяц назад в Литве был объявлен конкурс на строительство многомиллионного объекта.
Спустя 14 лет позиция Риты Строде по этому вопросу не изменилась — соглашаться на опасное соседство нельзя.

Как проходило общественное обсуждение в 2005 году?
Обычно пикеты оставляют окружающих равнодушными, народ проходит мимо, не слишком интересуясь содержанием плакатов. Но в 2005 году группа в желтых майках со знаком «Радиационное заражение» была плотно окружена людьми, готовыми и плакаты взять, и обращение подписать, и вообще всячески выразить свой протест. В зале Даугавпилсского райсовета, где проходило обсуждение, народу тоже было немало. Главный девиз, с которым собрались на общественное обсуждение жители Даугавпилса и района – Высокорадиоактивным отходам вблизи Латгалии – «нет!»
Защитником проекта могильника на общественном обсуждении в зале районной думы в 2005 году был доктор наук Стасис Мотеюнас, руководитель отдела Агентства радиоактивного воздействия. Присутствующим он пытался обосновать необходимость разместить могильник на одной из двух площадок – в Стабатишки или Галинауке. Оба они вблизи (3-5 километров) — от латвийской границы и озера Скирна. Примечательно, что этот фактор ученый вообще не счел отрицательным, хотя международные правила требуют от устроителей подобных атомных свалок согласия на то соседнего государства. К положительным сторонам проекта г-н Мотеюнас отнес то, что поблизости от предполагаемого хранилища в виде кургана, находится всего несколько почти безлюдных хуторов, а земля не используется для производства сельхозпродуктов.
Председатель Деменской волости Валентина Гадзане обратила внимание на то, что литовская сторона игнорирует то, что буквально в трех-пяти километрах от могильника по ту сторону границы, в Латвии, находятся густонаселенные центры, что там ведется интенсивное растениеводство и животноводство.

На это ничего не ответили ни г-н Мотеюнас, ни его руководитель Дайниюс Яненас. Они молчали, когда представитель общественности Деменской волости Анатолий Роголев потребовал от литовской стороны, имеющей выгоду от сбыта электроэнергии АЭС в Латвию, проведения массового углубленного медицинского осмотра населения приграничных районов. Это важно по многим причинам, и прежде всего — чтобы положить конeц разговорам и слухам о том, что причины раковых заболеваний у людей, рождения уродов у домашних животных никак не связаны с АЭС.
Депутат Лауцесской волости Владимир Ваньков поинтересовался у защитников проекта строительства могильника, почему не поискать место для захоронения мало- и среднеактивных и относительно короткоживущих (до 30 лет) — отходов подальше от латвийской границы, тем более что здесь проходят земные разломы, а сам регион является бассейном Даугавы, куда и потекут в случае происшествия зараженные частицы?
Ответ Д. Яненаса был таков: нужно приложить много усилий, чтобы убедить жителей центральных районов Литвы в том, что атомные отходы не грозят бедой. Снять психологическое напряжение непросто. И тут из зала последовали выступления, в которых выдвигались обоснованные упреки в том, что правительства ни Литвы, ни Латвии не сделали ничего для того, чтобы снять постоянный стресс от АЭС. То они, совершенно неожиданно для себя, видят выброс пара, то слышат гул со стороны АЭС. И никто не объясняет, что же на самом деле происходит на станции.
Закончилось обсуждение решением, что в адрес Кабинета министров отправят протокол, в котором ясно будет звучать резкое «нет» строительству могильника для радиоактивных отходов.
Протестовать было поздно уже тогда?
Вопрос строительства могильника был практически решен уже тогда, поэтому все акции протеста не понесли за собой никакого результата.
Руководитель общественного бюро «Озолс» и международный эксперт по вопросам экологии Аркадий Посевин в то время высказывался по вопросу строительства могильника так:
– Мы не против этого сооружения. Понятно, что Игналинскую атомную станцию строили в Советском Союзе, и радиоактивные отходы планировалось отправлять на переработку и захоронение в отдаленные места. Теперь же эту проблему нужно решать самим. Мы реалисты и прекрасно понимаем, что разобранная атомная станция не испарится, для всех материалов необходимо найти место. Но вот что необходимо учесть.
При ликвидации такого объекта появляется три вида отходов. Строительные материалы – это раз. Среднерадиоактивные вещества – это два. По существующей технологии они действительно хранятся в бетонных блоках под землей, и это считается достаточно безопасным способом. Наконец, высокорадиоактивное отработанное топливо. Вот это чрезвычайно опасная вещь. Поэтому для захоронения подобных отходов применяются совершенно другие методы. Такие контейнеры помещают в шахты, причем в скальных породах, там, где нет никакой сейсмической активности, на глубине, где нет водоносных слоев.
К примеру, Франция, которая активно использует атомную энергию, отработанное топливо отправляет в Германию, где есть такие хранилища. И то люди протестуют, ложатся на рельсы, не пропуская составы с радиоактивными веществами на свою землю. А мы молчим, хотя смертоносный груз собираются поместить у нас под боком. Поскольку могильник фактически не предназначен для высокорадиоактивных отходов, отработанное топливо будет размещено там якобы временно. На какое время? Куда оно денется потом? Нет ничего более постоянного, чем такие временные хранилища.
Все потечет в Даугаву!
В то время, когда в Даугавпилсе активно протестовали против могильника радиоактивных отходов у себя под боком, Латгальских экологов чрезвычайно возмущал тот факт, что в проекте, по их мнению, недостаточно проработан вопрос о влиянии на территорию соседних стран. В Литве строительство могильника обществом поддерживается. Хранилище будет расположено так, что даже в случае утечки Литва практически не пострадает. Роза ветров на данной территории показывает, что воздушные массы перемещаются преимущественно в сторону Латвии. Рельеф тоже имеет наклон в сторону соседних государств. То есть все ручейки, речушки принадлежат бассейну Даугавы и в конечном итоге впадают в нашу главную реку. Белоруссия – в такой же ситуации.
– Вот у меня в руках оценка влияния данного объекта на окружающую среду, подготовленная Литовским энергетическим институтом, – говорит Аркадий Посевин. – Тут сказано, что плотность населения на прилегающей к могильнику территории – 0,5 человека на квадратный километр. Это они свое население посчитали. А Даугавпилс? Центральная площадь города находится в тридцати километрах от хранилища. У нас тоже 0,5 человека на квадратный километр? В Литве у жителей есть льготы на электороэнергию, есть регулярные медицинские обследования, таблетки с йодом выдают каждому. У нас – ничего.
В советское время на территории Деменской волости, примыкающей к Литве, было 14 пунктов контроля. Теперь существует только один датчик, который измеряет радиационный фон и данные передает в Юрмалу. Но ведь это такая дрянь, что в одном дворе, куда попала пыль, будет высокий уровень заражения, а рядом, на горке, где ветром все сдуло, будет чисто. Одни будут болеть, другим – ничего. Поэтому необходимо периодически вести проверки с дозиметрами по всей территории, а не ограничиваться единственным датчиком.
Таким образом, еще 14 лет назад Даугавпилс и Даугавпилсский край высказали свое категоричное «НЕТ» по вопросу строительства могильника радиоактивных отходов вблизи своих территорий. Однако, несмотря на это проект продолжался и спустя годы вплотную подошел к своей реализации.
Учитывая позицию нашего министерства регионального развития, которое не планирует отстаивать интересы жителей Даугавпилса и приграничных районов, вряд ли на сегодня проект можно остановить. Однако, как отметила Рита Строде, опускать руки нельзя. И даже в случае невозможности затормозить строительство могильника, город и край должны бороться за блага для своего населения, которые будут вынуждены жить по-соседству с опасным хранилищем.
Напомним, могильник будет представлять из себя три железобетонных модуля, где разместят 100 тысяч кубических метров обработанных, упакованных в бетонные контейнеры и зацементированных радиоактивных отходов. Захоронение будет производиться до 2038 года, до окончания работ по снятию с эксплуатации ИАЭС. После закрытия могильника в Литве планируют не менее века осуществлять надзор за ним и в течение 200 лет ограничить использование территории, на которой он будет располагаться.