Мальчик-маугли, гавкающий и не понимающий, как есть из тарелки, пока её не поставят на пол словно собачью миску; детишки лет 3-5, которые не могут начать пить чай, пока не встанут и не чокнутся, будто бы произнося тост, – бывает, что некоторые ребята попадают в детский дом в таком состоянии. Где-то их называют «клиентами, нуждающимися в реабилитации», однако руководитель Даугавпилсского детского дома-приюта «Приедите» Людмила Смыкова, или тётя Люся, как её называют многие воспитанники, считает, что ко всем малышам и подросткам, оказавшимся здесь, не применительно ни одно слово кроме «дети»…
 «Вы, наверное, представляли, что у нас здесь казармы и голые стены», – рассказывают работники детского дома, пока ведут меня по коридорам, кабинетам, комнатам и игровым помещениям.
Признаюсь, я действительно представляла детский дом именно так. Однако в реальности «Приедите» выглядит совсем по-другому: комнаты квартирного типа, спортзал, баня, бассейн, комнаты релаксации, творческие мастерские, кухня и салон красоты, где воспитанники приюта могут овладеть необходимыми для самостоятельной жизни навыками, игрушки и подарки от благотворительных организаций, – на первый взгляд кажется, что дети, живущие здесь, имеют даже больше, чем среднестатистический латвийский школьник.
Психолог приюта Елена Драба-Рачко объясняет:
«Это не развлечения ради развлечений. Детям, пострадавшим от эмоционального и физического насилия, необходимо гораздо больше, чем «домашним» детям – чтобы они могли морально восстановиться, воспрять, социализироваться, чтобы они получили то, чего не знали годами».
Это касается и регулярных экскурсий, посещений кино, боулинга, кружков, аквапарка и т.д.
Сегодня в приюте находятся чуть более 50 детей – это как те, кто попадают сюда на короткий срок, так и те, кто живет здесь годами.
Детей «возвращают» и во второй, и в третий раз
Воспитанница «Приедите» рассказывает: "Моя мама очень сильно меня избивала. Я терпела, прощала, но каждый раз это повторялось". Один из таких конфликтов для девочки закончился сотрясением мозга и лечением в больнице.
«В конце концов мы с братом попали в детский дом. Сначала нас забирал отчим, потом мама написала заявление, чтоб сиротский суд разрешил ей провести с нами все лето. В конце каникул, в августе, ей надо было еще раз придти в приют, чтоб написать новое заявление. Я сидела с маленькой сестрой дома, ей был годик или два, отчим уехал работать. Мама сказала, что придет в «Приедите» и напишет заявление, но, позвонив ей, я услышала разговоры на фоне, и поняла, что она поехала не в приют.
Я узнала, где находится «точка» с алкоголем, пошла туда, просила маму вернуться домой, но она меня не послушала. Я пришла домой, стала мыть посуду, слушать музыку и не услышала, как мама стучала в дверь. Она пришла и начала меня избивать, а потом выгнала из дома –
я пошла к маме отчима, на следующий день он позвонил и сказал, что за мной приедут из приюта», – истории каждого ребенка, оказавшегося в «Приедите» разные, однако есть и то, что всех их объединяет.
«Во главе всего, как правило, стоит финансовые трудности, безработица, которая влечет за собой другие проблемы – родители, взрослые люди, не могут себя реализовать, приобретают зависимости, теряют квартиры. Это всё взаимосвязано! Надо понимать, что родители, чьи дети оказались здесь, всегда могут вернуться к своему прежнему образу жизни. Пока ребенок у нас, эта семья находится под контролем, но через какое-то время после того, как ребенок возвращается в семью, этот контроль ослабевает, и дальше уже дело за родителями», – рассказывают сотрудники детского дома.
Лишь два ребенка, живущих в «Приедите», – полные сироты. Остальные дети имеют либо маму и папу, либо других родственников. Психологи приюта работают как с родителями, так и с детьми, что бы те смогли забрать своих чад сначала на выходные, а затем, когда почувствуют себя готовыми, просить о восстановлении родительских прав.
Однако часто бывает так, что такие дети снова возвращаются в приют – и во второй, и в третий раз.
Несмотря на то, что одной из главных задач приюта является восстановление родительских прав и семей, некоторые дети не хотят жить с опекунами и изъявляют желание остаться в детском доме. Сиротский суд всегда принимает во внимание желание самого ребенка, – подчеркивают работники приюта. Бывали случаи, когда ребенку была предоставлена воспитательная семья, но что-то не сложилось, и ребенка «возвращают».
Даугавпилсские дети едут в Америку
Людмила Смыкова, или тётя Люся, как называют её многие воспитанники и ребята, посещающие театральный кружок Vārds, которым она руководит, возглавляет приют четвертый год. По её словам,
раньше в социальном заведении вместо слова «воспитание» использовались термины «ребилитация» и «обслуживание», а прошлый руководитель называл детей «клиентами».
«Дети жили практически в полной изоляции, даже бывшие воспитанники не могли сюда просто так зайти, необходимо было написать кучу «бумажек», заявлений. Сейчас же здесь постоянно люди, двери стали открыты для всех – для спонсоров, школьников, с которыми мы дружим, для всех горожан, которые приезжают просто поиграть и пообщаться с детьми», – рассказывает она.
Детский дом «Приедите» сотрудничает с тремя гостевыми программами. Дети, достигнув 7-летнего возраста, по желанию и с разрешением Сиротского суда, пройдя масштабное психологическое исследование, могут отправиться погостить в американскую семью на шесть недель летом, и на четыре – зимой. Если семья нашла контакт, то визиты воспитанников «Приедите» повторяются. Согласно условиям программы, американские семьи могут усыновить и удочерить детей, не достигших 16-летнего возраста.
19-летняя Диана (если подросток продолжает учебу, он может оставаться в приюте до 24 лет, – прим.ред.) принимала участие в данной программе, и даже сейчас, достигнув совершеннолетия, поддерживает связь со своей гостевой семьей, два раза в год летает в гости. «В первый раз я боялась – было страшно лететь в самолете, также у меня был языковой барьер – я не знала английского языка», – вспоминает она.
Кроме того, латвийских детишек усыновляют семьи из Италии, Франции и т.д.
«А ты моя мама? Ты меня заберешь?»
Смыкова рассказывает – дети всегда прощают родителей: «У нас есть один парень, к которому на день рождения не пришла мама. Мы не хотели никак ее оскорбить, но сказали: «Мама не нашла в себе сил придти».
Хоть мы и слова плохого не сказали, у него налились кровью глаза, для него мама – это святое, какой бы она не была. У нас есть малыши, которых родители обижали и физически, и эмоционально, но они всё равно ждут маму.
Они видят, что других ребят родители навещают, и спрашивают, когда придут к ним. А мы знаем, что конкретно к этим детям никто не придет – там идут уголовные процессы, и родителям запрещено даже приближаться к чадам…»
Старший социальный работник Индра Ковалева-Гудриня комментирует: «Иногда, чтобы хоть как то подбодрить наших воспитанников, мы даже проворачиваем такую «аферу» – берем какой-то подарок и говорим, что это для них передали мама с папой».
"Некоторые детишки, которые не помнят своих биологических родителей, иногда подбегают к нашим гостям со словами: "А ты моя мама?", "А ты меня заберешь?", – добавляет психолог Елена Драба-Рачко.
Гавкают, ползают на четвереньках, едят из миски, чокаются «рюмками»
Психолог приюта Елена рассказывает: «К нам поступают очень разные дети – есть физически покалеченные, есть морально неразвитые, есть абсолютные Маугли, которые гавкали как животные, потому что они воспитывались в собачьих будках.
Такие истории, когда ребенок ест из миски и на четвереньках – не выдумки. У нас был мальчик, который не понимал, как есть из тарелки, которая стоит на столе, пока сестричка не поставила ее на пол. Есть дети из очень неблагополучных семей, которым всего 3-5 лет, они не начнут пить сок или чай, пока не встанут и не чокнутся.
Те, кто «посильней» сразу вливаются в нормальную жизнь, морально более слабые ребята могут очень долго «интегрироваться», и при малейшем стрессе закрыться, вернуться в исходное состояние».
«Чем позже поступает подросток, тем сложнее на него повлиять и выстраивать с ним отношения, прогнозировать, что с ним будет дальше. Когда дети поступают сюда в раннем возрасте, мы уже растим их по нашим принципам, имеем возможность что-то в них вложить», – добавляет специалист.
Жизнь воспитанников складывается по-разному. Бывает, что тот, кто уже в детском и подростковом возрасте был склонен к асоциальному поведению, заканчивает неблагополучно, но есть и те, кто, покинув стены приюта, становятся успешными, полноценными членами общества. Бывшие воспитанники «Приедите» есть даже среди работников детского дома.
Людмила Смыкова рассказывает – для того, чтобы дети смогли социализироваться, детей необходимо не только воспитывать, но и дать им возможность «выйти в свет», почувствовать себя частью социума.
«Мы начали водить ребят в кафе на некоторые праздники. Не для того, чтобы они поели, можете заглянуть на склад – там у нас куча угощений… Помню, на 14 февраля мы сделали конкурс Es un tu в духе «Любовь с первого взгляда», где победившая пара ребят выиграла поход в кафе. Оказалось, что они не умеют себя вести – для них было испытание! Я поняла, что надо приводить детей в такие места, чтобы они социализировались.
И когда я в первый раз выписала счет за поход в ресторан, принесла его в думу, тогдашний мэр задал вопрос: «В честь чего это кафе? Их что, не кормят?» И я стала объяснять: «Ваши дети в кафе ходят? Ходят! Это необходимо для того, чтобы они знали, как себя вести»!
Хорошо, что ко мне прислушались», – вспоминает руководитель Даугавпилсского детского дома-приюта.
Старший социальный работник Индра Ковалева-Гудриня рассказывает и о других методах социализации: «Каждому ребенку ежемесячно выдается 6 евро – это, конечно, смешная сумма, но мы стараемся научить детей, как тратить деньги – водим в магазин, объясняем, как происходит процесс покупки продуктов. Есть те, кто в 16 лет не знает, как выбирать что-то – смотрят на объём, считают, что чем больше, тем лучше, но не смотрят на цену».
«Однако 6 евро в месяц – не все деньги, которые получают воспитанники – на день рождения им дарится подарочная карта в торговую сеть. Девочки, например, могут использовать эту карту чтобы приобрести что-то из косметики. Есть и мотивационная система – несколько раз в год мы определяем самых активных ребят, которые участвовали в мероприятиях, хорошо закончили учебный год, которых поощряем подарочными картами», – добавляет Людмила Смыкова.
Отношение к «детдомовским» меняется
Руководитель рассказывает: «В социальной сети Facebook недавно был такой призыв: «Наша жизнь состоит не только из фотографий, напиши, где мы с тобой познакомились». Таким призывом поделилась и Диана. Скажу честно,
мне было немного обидно видеть то, что некоторые воспитанники нашего детского дома написали «в муравейнике», «в комбинате». С другой стороны, одна девочка написала «В приюте! Вы что, стыдитесь, что выросли там?», и Диана написала: «Нет».
Мне кажется, за последние годы изменилось не только отношение к «детдомовским», но и они сами перестали этого стыдиться. Диана четыре года назад, когда мы с ней познакомились, и Диана сейчас – два разных человека. Она вошла в нормальную жизнь. Она не стесняется говорить, что она из приюта. Раньше многие стеснялись того, что они изгои, но это же не так! Сейчас она выступает на сцене на равных с остальными ребятами».
Об этом рассказывает и сама Диана, которая сидит с персоналом «Приедите» за одним столом: «Сегодня все сверстники не видят никаких проблем в том, что я из приюта, хотя раньше у меня было чувство, что если другие ребята узнают, что я из детдома, от меня сразу же отвернутся, не будут общаться. На тот момент у меня было очень мало друзей – я дружила только с теми, кто также жил в приюте. Раньше многие «городские ребята», которые знали, откуда я, смотрели на меня так, что хотелось сразу уйти. Сейчас такого нет».